Василий Васильевич Андреев. Последние дни жизни, похороны и судьба его могилы

Статья опубликована в журнале "Народник" №3 (83) за 2013 год.

Прошло 150 лет со дня рождения и почти 154 года со дня смерти замечательного русского музыканта-самородка, возродившего полузабытую всеми балалайку и превратившего ее в уникальный концертный инстру­мент, создателя оркестра русских народных инструмен­тов — Василия Васильевича Андреева.

О нем написано немало научных книг и статей. Од­нако хорошо ли мы знаем его биографию? В частности, всё ли мы знаем о последних днях жизни и причинах смер­ти 57-летнего Василия Васильевича, его похоронах и под­линной судьбе его могилы?

И, пожалуй, главное. Насколько благодарны мы этому удивительному человеку-легенде, отдавшему за «народное дело» свою жизнь, талант и недюжинные ор­ганизаторские способности?.. И как мы храним память о нем?

О своих иссле­дованиях по всем этим вопросам расскажет музыкант-любитель, известный петербургский коллекционер му­зыкальных инструментов народов мира, общественный деятель в области музыкальной культуры, инженер-строитель по образованию, петербуржец Валерий Алек­сандрович Брунцев.

Любя всей душой русское искусство и сознавая всё его нравственное значение для народа,

я всецело посвятил себя и все мои скромные средства на развитие дорогого для меня дела.

В.В. Андреев

Общеизвестно, что среди достопримечательностей Петербурга особое место занимает Александро-Невская лавра, одним из четырех кладбищ которой является Некрополь мастеров искусств [1]. Там, в тени деревьев и кустарника покоятся те, «кто создавал славу русской культуры и искусства», — писатели, композиторы, ху­дожники. Достаточно назвать имена Ф.М. Достоевско­го, И.М. Карамзина, В.А. Жуковского, В.В. Стасова, И.А. Крылова, Д.С. Бортнянского, В.А. Каратыгина, А.И. Куинджи...

По своей насыщенности именами знаменитых людей мирового уровня Некрополь не уступает, пожа­луй, всемирно известным Пантеонам Рима, Парижа, Лондона.

Среди оригинальных каменных склепов и над­гробных монументов Некрополя одним из дорогих для нас, безусловно, является памятник замечательному русскому композитору — Петру Ильичу Чайковскому (1840—1893). Его бронзовый бюст окружают парящий над ним ангел и сидящая у ног, плачущая над раскры­той тетрадью нот муза.

Слева от Чайковского, совсем рядом, в 8—10 ме­трах, расположен довольно безликий, чуть больше полутораметровой высоты, памятник. Первое, на что обратит свое пристальное внимание посетитель, это разноцветье его камня. Постаментом памятнику слу­жит выветрившийся от времени светло-коричневый известняк с горизонтальными бороздами, обелиск вы­полнен из темно-серого камня, а венчает всё это бело­мраморная урна с накинутой на нее, того же материа­ла, драпировкой. На лицевой части обелиска имеется надпись, сделанная бронзовой краской:

"Основатель русского народного оркестра Василий Васильевич Андреев 1861—1918"

Вот так соседство! Всемирно известный оперно-симфонический композитор и предводитель музы­кантов-народников России. Мечтал ли когда-нибудь В.В. Андреев, что будет посмертно удостоен такой ве­ликой чести?

С другой стороны от могилы Андреева возвышает­ся надгробный памятник такому же, как и он, страст­ному пропагандисту русской музыки, композитору и создателю уникального хора — А.А. Архангельскому (1846—1924), покорившему своим славным коллекти­вом (равно как и Андреев великорусским оркестром) буквально весь мир [2].

По соседству с ними расположены памятники величайшим композиторам России — М.И. Глин­ке, М.П. Мусоргскому, А.С. Даргомыжскому, Н.А. Римскому-Корсакову, А.П. Бородину, М.А. Бала­киреву, А.С. Аренскому, пианисту и дирижеру А.Г. Ру­бинштейну.

Достойнейшее место у Василия Васильевича Ан­дреева — меж этих великих имен!

Однако за всей этой внешне кажущейся идиллией скрывается довольно печальная, а порой и драматиче­ская история.

Как известно, Василий Васильевич Андреев скон­чался в конце декабря 1918 года, в Петрограде. Причи­ной его смерти стала сильная простуда, перешедшая, скорее всего, в крупозное воспаление легких. Известно лишь, что похоронен он был в Александро-Невской лавре, а на похоронах присутствовал его близкий друг, певец Ф.И. Шаляпин [3].

Вот, пожалуй, и всё.

Сохранившиеся в архивах газеты того времени с некрологами памяти В.В. Андреева дают слишком мало информации, иногда крайне противоречивой. К примеру, «Красная газета», 25 декабря, утром, опу­бликовала некролог «Кончина В.В. Андреева», в кото­ром сообщалось:

«Вчера (т.е. 24 декабря. — В. Б.) в придворном Госпитале скончался возродитель балалайки и осно­ватель великорусского оркестра Василий Васильевич Андреев. Покойный только на днях вернулся с Перм­ского фронта, куда он ездил со своим оркестром, чтобы давать концерты перед Красноармейскими частями.

Во время этой поездки Андреев сильно простудил­ся, и болезнь вчера свела его в могилу. В.В. был очень популярен как в Петрограде, так и во всей России, ибо он поставил русский народный инструмент — незамыс­ловатую балалайку — на истинную художественную высоту. Под его управлением великорусский оркестр исполнял и симфонические произведения, которые таким образом впервые стали доступными народным массам.»

На следующий день, 26 декабря, та же самая газета поместила другую заметку «О кончине В.В. Андреева»: «Вчера (т.е. 25 числа. — В. Б.) у гроба В.В. Андреева со­стоялась панихида, на которой присутствовало много артистов и музыкантов. Похороны состоятся 28 дека­бря в 9 часов утра» [4].

Утром 27 декабря «Красная газета» опубликовала третий по счету некролог памяти В.В. Андреева:

«Скончался после непродолжительной болезни основатель и дирижер первого народного оркестра Ва­силий Васильевич Андреев, о чем с глубокой скорбью извещают мать покойного и оркестр.

Панихида сегодня, в 2 часа дня и в 7 час. вечера на квартире покойного (Мойка, 64).

Похороны состоятся завтра, 28 декабря, в 9 час. 30 мин. утра в Александро-Невской лавре» [5].

Еще один некролог памяти В.В. Андреева был опу­бликован. через несколько месяцев после его смерти в журнале «Петроградских Государственных театров», где сообщалось: «В ночь с 24 на 25 декабря в бывшем придворном госпитале скончался от ис­панской болезни, осложнившейся воспалением лег­ких, дирижер и учредитель Великорусского оркестра В.В. Андреев. Покойного свела в могилу простуда».

В этом же номере журнала было также опублико­вано следующее сообщение: «Ф.И. Шаляпин назначен душеприказчиком покойного дирижера первого Народного оркестра В.В. Андреева. В лице последнего Ф. И. потерял одного из своих лучших друзей».

К сожалению, до нас дошло слишком мало доку­ментов, отражающих последние дни жизни В.В. Ан­дреева и его похороны. Слишком мало и воспомина­ний участников этого трагического процесса. Поэтому каждое из них представляет для нас особую ценность.

Из воспоминаний секретаря и администратора орке­стра М.П. Зарайского

«В конце 1918 г. В.В. Андреев решил всем своим коллективом дать концерты для частей Красной Ар­мии на Северном фронте. По пути следования к фрон­ту концерты давались на маленьких станциях, нередко в случайных, неприспособленных помещениях и, ко­нечно, не отапливаемых.

Василий Васильевич для удобства дирижировать оркестром снимал шубу, а это был риск, его ошибка. На станции "Плесецкая" [6] концерт был организован в большом паровозном депо. Слушатели преобладали красноармейцы, прибывшие с передовых позиций, и работники железнодорожного транспорта.

Концерт прошел с большим успехом. Андреева на руках отнесли красноармейцы из депо в вагон, освещая путь факелами. Штаб Армии вынес резолюцию о не­обходимости всемерно поддержать оркестр и по это­му поводу послал телеграмму Правительству (наркому просвещения А.В. Луначарскому. — В. Б.)

Это выступление В.В. Андреева была последняя лебединая песня, он слег в постель и не мог дирижи­ровать.

С Северного фронта оркестр Андреева направили на Восточный фронт, и первый концерт был дан в Пер­ми. Этим концертом Василий Васильевич уже не мог управлять, а дирижировал член Андреевского коллек­тива — т. Ленец.

В Перми Василию Васильевичу стало еще хуже и его перевели из общего вагона в отдельный малень­кий служебный вагончик. С ним был Дмитрий (служи­тель В.В. Андреева. — В. Б.), а кроме того, ему, для ухо­да за ним, была прикомандирована медсестра.

Больной Андреев остался в этом городе, а оркестр отправили дальше на Восток, продолжать выступле­ния.

Из Перми стали поступать тревожные вести о со­стоянии здоровья Василия Васильевича, и оркестр по­сле 2—3 недель повернул обратно в этот город, захватил Андреева и вернулся в Петроград.

С вокзала Андреева на квартиру везти было нель­зя, т.к. у него не было совершенно дров и Василия Ва­сильевича доставили в бывший госпиталь Дворцового ведомства, под наблюдение, как предполагалось, врача Попова (участника Андреевского оркестра. — В. Б.), но он оказался откомандированным на фронт.

При помещении Андреева в санитарный транспорт из вагона никто из состава коллектива не мог предпо­лагать, что видит его живым в последний раз.

Василий Васильевич проболел почти месяц. В ла­зарете его навещали многочисленные друзья и почита­тели его таланта исключительной по энергии человека.

Он стойко переносил свой недуг и был полон веры в благополучный исход своей болезни. Перед своими друзьями и первым его соратником (И.П. Фоминым. — В. Б.) он высказывал свои широкие планы о распро­странении русских народных инструментов в России.

Но 24 декабря утром Василий Васильевич почув­ствовал себя нехорошо, часто приходил в забвение и плохо реагировал на окружающие явления. Вечером этого дня появился у него проблеск. По это было по­следнее осмысленное его явление, <...> он не предпо­лагал, что будет с ним дальше. Когда к нему пришли И.П. Фомин и П.П. Каркин, он сказал, как он мыслит распорядиться своими делами.

Он высказал заботу о своей матушке и просил ор­кестр сохранять и беречь старуху 78 лет, т.к. кроме его никого у нее нет родных [7].

Он говорил, что музыкальное предприятие создал при участии основного состава коллектива, и он счита­ет логичным и правильным, что всё созданное и при­обретенное им — ноты, инструменты и проч[ее], все исторически-памятные документы об оркестре, перей­дет в полную собственность коллектива для коллектив­ного пользования по своему прямому назначению [8].

Ночью с 24 на 25 декабря 1918 года, на 57 году жиз­ни, сердце Василия Васильевича перестало работать. Его прах был перенесен и поставлен в угловом его ка­бинете (Мойка, 64, кв. 30).

О смерти Василия Васильевича его коллектив узнал, находясь в Вышнем Волочке, прервал свое му­зыкальное турне и возвратился для участия в похоро­нах своего гениального дирижера, прекрасного и тре­бовательного администратора, отзывчивого и чудесно­го человека...» [9].

Из воспоминаний В.П. Киприянова [10]

«В 1918 году оркестр был командирован на фронт гражданской войны, играл для защитников револю­ции... После одного из концертов на станции Перм­ского фронта Андреева, разгоряченного после нашего выступления в железнодорожных мастерских, желез­нодорожники несли на руках, донесли до вагона. Это было в конце ноября, был сильный мороз. Андреев схватил испанку, в то время свирепствующую, и через пять дней мы его привезли в Ленинград (до 1924 года это был Петроград. — В. Б.). Болезнь перешла в скоро­течный туберкулез горла, и 25/XII 1918 года Андреев скончался» [11].

«Когда умер Андреев, мы, не имея никаких средств, не могли даже его похоронить. Это было в де­кабре 1918 г., оркестр ничего не получал, и мы обра­тились к Шаляпину. Он пришел на квартиру Андреева, где лежал покойный, с театральным жестом бросился к умершему, но когда мы попросили у него денег на по­хороны, вынул незначительную сумму. Мы ему ничего не сказали, но нам стало обидно за Андреева, тем более что мы знали их дружбу (так в тексте. — В. Б.) в течение ряда многих лет...» [12].

Из воспоминаний П.И. Алексеева

«В день похорон мне не пришлось быть на выно­се тела В.В. Андреева из его квартиры на Мойке, 64, где происходила панихида, и я решил подождать про­цессию на Невском проспекте, около здания бывшей Городской Думы. С утра стояла морозная погода. Из облаков пробивались лучи солнца... Через несколько минут ожидания к тротуару, где я стоял, подъехал не­большой автомобиль; из него с трудом вышла могу­чая фигура в какой-то исключительно ладно сшитой и совершенно новенькой темно-синего цвета русской поддевке на меху, застегнутой на маленькие, крас­ненькие, как рябина, пуговки. На голове этого гиганта красовалась необыкновенная меховая шапка. Подой­дя ближе, я узнал Ф. И. Шаляпина — ближайшего дру­га Андреева, который один из первых открыл талант гениального певца-артиста. Я поздоровался, сказав, что процессия скоро должна появиться. И, действи­тельно, со стороны набережной Мойки послышались звуки военного оркестра, исполнявшего «Траурный марш» Шопена. Процессия приближалась. Миновав Казанский собор, она подходила к месту, где в ожи­дании стоял Шаляпин. Он обнажил голову. Его лицо выражало глубокую скорбь. Шаляпин пошел за колес­ницей с гробом своего друга.

В Александро-Невской лавре, в одной из не­больших часовен (скорее всего, это была Никольская церковь. — В. Б.) состоялось отпевание и последнее прощание с покойным. Величайшая печаль охватила всех.

Трогательно простились с Андреевым все, про­вожавшие его в последний путь. Перед могилой было произнесено много речей, отметивших труды Андрее­ва, и наконец под звуки печальной музыки гроб опу­стили. На могилу положили множество цветов. Осиротел андреевский оркестр...» [13].

Из воспоминаний князя П.А. Оболенского [14] «Здоровье В.В. Андреева в это время (конец 1918 года. — В. Б.) было уже подорвано: на нем роко­вым образом отразилось путешествие в теплушках во время фронтовых поездок оркестра. В ночь на 26 дека­бря 1918 года Василий Васильевич умер» [15].

Из воспоминаний участника оркестра А.С. Чагадаева [16]

«Во время поездок на фронт Андреев простудился. Болезнь осложнилась. Пришлось срочно отправлять его в Петроград, но было уже поздно. В ночь с 25 на 26 декабря 1918 года Василий Васильевич скончался» [17].

Из письма Б.С. Трояновского (от 31 декабря 1918 г.) к Н.И. Привалову:

«На днях в Москве распространился слух, что В.В. Андреев умер от испанской болезни. Не могу тебе объяснить почему, но на меня это произвело прямо ошеломляющее впечатление. Я буквально хожу сам не свой, не нахожу себе места и не могу ничем занять­ся, хуже, чем если бы я похоронил самого близкого мне человека. Это совершенно безотчетное чувство, и я по­вторяю, что никак не могу объяснить и сам себе того тяжелого, гнетущего чувства, которое мной овладело при этом печальном известии. Тем более странно это потому, что никогда между нами не было даже сносных отношений <...> чувствую, что с его смертью похоро­нил лучшие годы моей молодости, проведенные с ним в оркестре, и что этот оркестр нужно считать умершим также безвозвратно, как и Андреева. Очень это всё грустно и тяжело...» [18].

Как видно из этих документов, называются разные даты смерти В.В. Андреева — 24, 25 и даже 26 декабря 1918 года. Что касается диагноза болезни и причины смерти В.В. Андреева, то, как мы видели, их было также несколько — «от простуды», «от испанки», «от испан­ской болезни, осложнившейся воспалением легких», «от испанской болезни, перешедшей в скоротечный туберкулез горла», «от туберкулеза легких» и т.п.

К большому сожалению, мои многолетние пои­ски документов в медицинских и других архивах С.-Петербурга, указывающих на точный диагноз бо­лезни В.В. Андреева и, как следствие, истинную при­чину смерти В.В. Андреева, оказались тщетны: сроки хранения этих документов давным-давно истекли, а документы, соответственно, уничтожены.

Похоронили В.В. Андреева 28 декабря 1918 года на самом крупном кладбище Александро-Невской лавры — Никольском, занимающем площадь свыше 8 га, метрах в 200—250 от входа, в правом дальнем его углу [19].

Сохранившиеся фотографии того времени и при­веденные выше документы свидетельствуют о том, что на могиле В.В. Андреева был установлен деревянный крест, а фотопортрет усопшего был вставлен в жестяную раковину (формы вытянутого эллипса), пышно декорированную искусственными цветами. Могилу окружала деревянная изгородь с калиткой.

После смерти В.В. Андреева в дом его матери, Со­фьи Михайловны, пришла беда. 28 января 1919 года (через месяц после похорон сына) она писала Наркому просвещения РСФСР А.В. Луначарскому: «12 декабря 1918 г. скончался в Петрограде сын мой Василий Васильевич Андреев [20]. Посвятив всю свою жизнь служению родному народному искусству, он умер на своем посту, захворал испанской болезнью на Северном фронте, куда ездил со своим оркестром для участия в концертах Красной Армии. После его смерти не осталось никаких наличных денег, и лишь благодаря отзывчивости Комиссариата народного просвещения удалось частью рассчитаться по долгам за похороны...» [21]

Оказалось, что на имущество ее покойного сына — В.В. Андреева — был наложен налог в сумме 20 тысяч рублей! Несмотря на официальное обращение Комис­сариата народного просвещения о сложении налога, местной Лугининской комиссией было принято по­становление о продаже всего имущества, находящего­ся в усадьбе, на удовлетворение налога. Софье Михай­ловне пришлось повторно обращаться к Луначарскому. На этом документе была наложена виза: «Поддержи­ваю ходатайство гражд. Андреевой». Лишь в апреле 1919 года было принято постановление оставить иму­щество в неприкосновенности [22].

Однако в следующем, 1920 году пришла новая беда — местными кулаками братьями Вишняковы­ми был устроен поджог усадебного дома Андреевых. В огне погибли прекрасная библиотека, картины, кол­лекции и другие культурные ценности, в том числе се­мейные письма и фотографии. Эта трагедия не могла не сказаться на здоровье Софьи Михайловны. она скончалась в 1922 году, в полной бедности. Похоронена в с. Молдино, у стен храма Преображения Господня.

В конце 1923 года, после вынужденных четырех­летних странствий в поисках работы в Прилуках, Николаеве, Одессе и Боровичах, И.И. Привалов возвра­тился в Петроград. Весной следующего года он решил навестить могилу своего друга. Результатом этого похо­да стала буквально кричащая своей болью статья, опу­бликованная в одной из российских газет [23].

Еще одна забытая могила

«В 1918 г. скончался основатель великорусского ор­кестра В.В. Андреев, создавший грандиозное народное дело — из презираемой до того всеми балалайки. Все свои недюжинные способности и силы, все достояние положил он на пропаганду народного искусства и до­вел предпринятое им дело до конца, оставив проле­тариату драгоценный подарок — в виде инструментов простых и доступных, но как нельзя лучше пригодных для всякого пролетария культуры.

Сотни великорусских оркестров в рабочих клубах Ленинграда, почти столько же в Москве и окрестно­стях этих городов; великорусские оркестры в г. Боровичи, Бологое, [на] писчебумажной фабрике в Окуловке, в гг. Ростове-на-Дону, Одессе; великорусские оркестры на Кавказе, в каждом городе Сибири и т.д., и т.д.

Всё это свидетельствует о том, как жизненно и необходимо для пробудившегося революционного пролетариата СССР дело Андреева, помогая выявле­нию созидательных творческих сил народной души. Огромное количество инструкторов-руководителей великорусских оркестров находят себе хлеб; мастера-инструменталисты не успевают удовлетворять потреб­ности в изготовлении балалаек и домр, причем вновь возобновляется спрос на них даже из-за границы; от­крыты специальные фабрики великорусских инстру­ментов в Ленинграде, Боровичах, гуслярное производ­ство при заводе "Красный треугольник", открываются курсы инструкторов-специалистов, ибо балалаечники и домрачеи ныне квалифицируются наравне со все­ми оркестрантами музыки военной, симфонической, оперной и т.д.

И вот — могила основателя этого грандиозного движения — находится в Александро-Невской лавре в состоянии самого печального запустения, грозя даже исчезнуть совершенно! Креста нет! Кто-то давно ута­щил его на дрова, холмик почти сравнялся с землей — и только жалкие остатки какого-то разрушенного вен­ка указывают на место вечного упокоения — еще толь­ко пять лет тому красовавшегося во всей славе своей В.В. Андреева [24].

Быть может, всё это давно уже окончательно смыто теперь, если наводнение настигло кладбище. Правда, сторож мог еще указать могилу "балалаечника", но ведь не надо забывать, что по кладбищенским правилам мо­гилы без ограды и креста подлежат уничтожению, и на их месте будут погребаться те, кто может купить землю дороже; старые же кости выкинут без церемонии.

Товарищи по великорусским оркестрам!

Уделите крохи от стола нашего в охрану памяти того, кто дал нам кусок хлеба, — и не допустим уничтожения дорогой нам всем могилы. Образуем комитет увекове­чивания славной памяти Василия Васильевича Андреева и постановим давать специальные концерты нашими ве­ликорусскими оркестрами, пока не наберем достаточной суммы для постановки приличного памятника, креста и ограды на его могиле. Я, как старейший сотрудник, друг и товарищ Василия Васильевича Андреева, счастлив буду положить начало, возбудить инициативу этого дела (вы­делено мною. — В. Б.).

Меня можно застать ежедневно с 5 часов дня в 3-м Государственном Музыкальном техникуме, что на Ко­локольной ул., д. 13.

Зав. 3-м Гос. Муз. техникумом, профессор Н.И. Привалов» [25].

После публикации этой статьи при андреевском оркестре была создана «Комиссия по увековечиванию памяти В.В. Андреева». С целью сбора средств, 11 ян­варя 1925 года в Большом зале Филармонии состоялся концерт «в память основателя и первого дирижера ор­кестра». С докладом «Жизнь и деятельность В.В. Ан­дреева» выступил проф. Н.И. Привалов. Затем свод­ный оркестр в составе 200 человек под управлением Н.П. Фомина исполнил «Траурный марш» Ф. Шопе­на. В концерте приняли участие: заслуженный артист РСФСР И.В. Ершов, артисты О. Тарновская, В. Мак­симов, а также солист-виртуоз на балалайке Б.С. Троя­новский. Все участники в концерте выступили безвоз­мездно. Собранные от продажи билетов средства по­ступили на установку памятника В.В. Андрееву [26].

Из воспоминаний дирижера Ростовского великорус­ского оркестра Г.Е. Авксентьева, посетившего Ленин­град в начале 1920-х годов, «с целью наведения твор­ческих контактов с прославленным оркестром»: «Про­слушать оркестр мне не удалось: он находился в га­строльной поездке. После встречи с Ф.А. Ниманом, я посетил могилу нашего учителя В.В. Андреева на кладбище Александро-Невской лавры, очень скром­ную, с незатейливой деревянной оградой. Украшает ее только венок с надписью: "Дорогому сотоварищу и другу В.В. Андрееву от его осиротевшего оркестра") [27].

28 сентября 1928 года, в возрасте 60 лет, Н.И. При­валов скончался. По ходатайству руководителя Союза работников искусств (Сорабис) Б.М. Филиппова [28], хорошо знавшего о его заслугах в народном искусстве, по «особому распоряжению» Смольного, Николай Иванович был также похоронен на Никольском клад­бище Александро-Невской лавры.

«Когда Н.И. хоронили рядом с Андреевым, — пи­сала дирижеру Самарского оркестра народных инстру­ментов А.И. Алло вдова Н.И. Привалова Екатерина Антоновна, участница великорусского оркестра, — то это большое событие показалось мне таким трогатель­ным и красивым (ведь два таких известных человека вместе лежать будут!)... [29].

О дальнейшей судьбе соседних могил В.В. Ан­дреева и Н.И. Привалова красноречиво говорит текст письма Е.А. Приваловой к А.И. Алло, от 29 декабря 1928 года: «Представьте себе, что 25 декабря нынче 1928 года исполнилось 10 лет со дня смерти В.В. Ан­дреева, так никто не пришел на могилу из оркестра Ан­дреева и ни веночка, ни цветочка не положили на его могилу. Только я по бедности своей каждый раз, бы­вало, принесу для Н.И. и Андрееву, и благодаря мне, у Андреева хоть цветочки-то есть на могиле, а так ни­кто к нему не ходит и не ухаживает. А ведь мы должны были помнить, что обязаны Андрееву многим, и сейчас живут этим, пользуются его квартирой, инструмента­ми и "халтурят". А день смерти Андреева забыли!.. (вы­делено мною. — В. Б.).

Если они так относятся к основателю, так как же они будут относиться к Н.И.? Да никак!..» [30].

Скорее всего, по этой причине Е.А. Привалова пожаловалась на безразличное отношение к памяти В.В. Андреева бывшему служителю оркестра Дмитрию Большакову, на что поступил следующий ответ:

«Многоуважаемая Екатерина Антоновна! Ваше письмо получил и передал его в организованную при оркестре "Тройку по увековечиванию памяти В.В. Ан­дреева" для принятия мер. Со своей стороны всё, что зависит от меня, обещаю Вам исполнить. Дмитрий, 24 декабря 1928 г.» [31].

В начале 1930-х годов, через несколько лет после публикации статьи Н.И. Привалова «Еще одна за­бытая могила», на месте захоронения В.В. Андреева наконец-то был установлен надгробный памятник. Он представлял собой почти двухметровый каменный пилон с закругленным верхом, поверхности которого были обработаны механическим способом «под шубу». Спереди внизу располагался небольшой выступ в виде полочки, по-видимому, предназначенный для возло­жения цветов. В верхней части пилона имелось неболь­шое углубление, на ровной поверхности которого была выбита более чем скромная надпись:

Однако этот довольно неказистый по своему виду памятник В.В. Андрееву, установленный через много лет после его смерти на средства, собранные музыкантами-народниками, волею судьбы оказался временным.

В 1934 году в Ленинграде произошло неорди­нарное событие. Писатели и ученые, среди которых были К. Федин, В. Десницкий, О. Форш, М. Зощен­ко, С. Маршак, Ю. Тынянов, А. Чапыгин, Л. Соболев, И. Груздев и В. Каверин, обратились с письмом к Мак­симу Горькому о содействии в создании на территории запущенного и полуразрушенного Тихвинского клад­бища в Александро-Невской лавре пантеона деятелей русской культуры — Некрополя мастеров искусств. Поддержка М. Горького в данном вопросе оказалась весьма действенной, результатом чего и явилось соот­ветствующее решение Ленсовета [32].

«Два года тому назад Андреева перенесли в Некро­поль, я андреевскому оркестру и сообщила об этом, т.к. помимо их [воли] выкопали, они и не знали...» [33].

Из письма Е.А. Приваловой к А.С. Илюхину от 15 декабря 1938 года:

«У Андреева стоял памятник, который оркестры ему сделали через 14 лет [после смерти]. В этом памят­нике принимал участие и Н.И. (Привалов. — В. Б.). Кажется, в 1925 году он написал воззвание в газете, что могила Андреева в запущенном состоянии и т.д., и что надо собирать средства. Первыми отозвались на это Авксентьевы из Ростова, сделали концерт и прислали андреевскому оркестру 300 руб., а затем и другие. Пе­реписку и статью по поводу воззвания Н.И. я передала в папке коллективу андреевского оркестра.

Этот памятник (Андрееву. — В. Б.) администра­ция кладбища не взяли и не перенесли туда (в Некро­поль. — В. Б.), т.к. они наметили сделать (одинаково для всех) черный мрамор, с бюстом Андреева, но пока до сих пор его нет, а андреевский остался около могилы Н.И., просто лежит, засыпанный землей.

Осенью ко мне пришли двое из андреевской юбилейной комиссии (по случаю 10-летия смерти Н.И. Привалова. — В. Б.), предложить и спросить мое согласие поставить Н.И. памятник, который раньше был у Андреева.

Сначала я подумала отказать, но потом подумала, что памятник у Н.И. очень жалкий, разваленный, вид могилы печальный, сама нездорова, время идет и мне, пожалуй, к 10-летию смерти Н.И. не успеть сделать па­мятник. Поэтому я согласилась и поблагодарила их за внимание и память о Н.И..

Однако прошел год, памятник еще не поставили, хотя расход не велик, только за работу, но они вероят­но не могут распоряжаться деньгами, ведь теперь они принадлежат филармонии, да и сам оркестр отсутству­ет, приедут, кажется, в августе м-це. Напоминать же им ни за что не буду!..» [34].

С момента переноса праха В.В. Андреева в Некро­поль мастеров искусств прошло 12 лет...

Александро-Невская лавра, на территории которой в период Великой Отечественной войны находился во­енный госпиталь, была вновь открыта для посещения в 1948 году. Появились и первые посетители, среди ко­торых были музыканты андреевского оркестра. Однако картину они увидели довольно печальную.

Из воспоминаний бывшего секретаря и администра­тора оркестра М.П. Зарайского:

«В 1943—44 г. было установлено, что место по­гребения Василия Васильевича какими-то злонаме­ренными людьми было стерто с лица земли и дощечка с надписью уничтожена» [35].

Несчастная могила В.В. Андреева, и что это за на­важдение! В который уже раз происходит полное уни­чтожение то креста, то ограды, то памятника, постро­енного на народные деньги, хоть и примитивного. А те­перь вот и эта его новая могила в Некрополе мастеров искусств лишилась единственного знака — деревян­ной «таблички с надписью» дорогого для нас имени, не говоря уже о «холме», который и утащить-то никуда нельзя!..

Печально и то, что всё это происходило букваль­но «под носом» у музыкантов андреевского оркестра, бесчисленных музыкальных мастеров, артистов других оркестров, студентов консерватории и музыкальных училищ, многочисленных музыкантов-народников, любителей музыки, общественных деятелей и бесчис­ленной армии «чиновников от культуры» Ленинграда, пребывавших все эти годы в администрации города и Смольнинского района!..

В преддверии 60-летия со дня основания андре­евского оркестра (1948) завязалась переписка между виртуозом-балалаечником Б.С. Трояновским и ветера­ном оркестра А.С. Чагадаевым. В своем письме к Бо­рису Сергеевичу он писал, что в числе первоначальных мероприятий нужно поставить памятник на могиле В.В. Андреева и установить на его доме мемориальную доску. На этот призыв Чагадаева Б.С. Трояновский вы­сказал мнение, что памятник на могиле и доска на доме имеют смысл только для тех, кто знает заслуги В.В. Ан­дреева, но популярности народным инструментам это не прибавит нисколько. Надо кричать и добиваться, чтобы памятник Андрееву поставили не на могиле, а на площади.

Так или иначе, речь шла об установке памятника В.В. Андрееву.

Вполне естественно, что в то время стали появ­ляться обращения и рядовых граждан о месте захоро­нения В.В. и установке ему достойного памятника. В связи с этим в Музее городской скульптуры, в веде­нии которого находился Некрополь мастеров искусств, образовалась деловая переписка его руководства с вы­шестоящей инстанцией.

Без даты (1948 год)

Зам. начальника Управления по делам искусств исполкома Ленгорсовета тов. Фиглину И.И. [36] В связи с письмом Начальника Главного Управле­ния Музыкальных учреждений (имеется в виду один из Главков Комитета по делам искусств при Совете Ми­нистров СССР. — В. Б.) Ленинградский музей Город­ской Скульптуры (в тексте так. — В. Б.) сообщает:

Могила организатора оркестра народных инстру­ментов В.В. Андреева находится в Некрополе мастеров искусств XIX века, в его крайней северной части, возле могилы Архангельского. Ни памятника, ни даже холма она не имеет (выделено мной. — В. Б.). Местонахожде­ние могилы отмечено на плане Некрополя, а на месте захоронения — указателем Музея.

Директор Музея подпись (Попова)

Виза на письме: Т.Ф. Поповой:

«Напишите письмо в Комитет, что могила Андрее­ва находится в Некрополе. и что средств на установ­ку пам-ка (так. — В. Б.) Музей не имеет. Что памятник установит радиокомитет.

7 апреля подпись (Фиглин)»

«И. о. начальника Главного Управления при Комитете по делам искусств СССР т. Орвид

В    ответ на Ваш запрос от 27 марта с.г. за № МУ 480/27 Управление по делам искусств Исполкома Лен-горсовета сообщает, что могила организатора орке­стра народных инструментов В.В. Андреева находится в Некрополе мастеров искусств XIX в., в его крайней северной части. Могила не имеет памятника, и сред­ствами на его установку Управление по делам искусств не располагает.

По имеющимся у Управления по делам искусств сведениям, Ленинградский Радиоцентр решил устано­вить надгробный памятник Андрееву в течение 1948 г.

Зам. начальника Управления

по делам искусств Ленгорсовета подпись (Фиглин)»

Однако, не рассчитывая на возможности Радиоко­митета, в чьем распоряжении находился в то время ан­дреевский оркестр, руководство Управления по делам искусств Ленгорсовета приняло решение выполнять работы за счет своих средств, о чем свидетельствует следующее распоряжение.

«№ 27—31

Директору Музея городской скульптуры тов. Поповой Т.Ф.

Управление по делам искусств Исполкома Ленгорсовета предлагает Вам в месячный срок к 20.10. 1950 г. привести в порядок могилу захороненного в Некрополе (б. Александро-Невская лавра) организатора орке­стра народных инструментов В.В. Андреева.

Одновременно необходимо включить в план 1951 г. установление надгробного памятника В.В. Андрееву, для чего предусмотреть специальные средства.

Начальник Управления по делам искусств исполкома Ленгорсовета (подпись: Загурский) 26 сентября 1950 г.»

В скором времени на это распоряжение последо­вал вполне «деловой» ответ руководства музея.

«1/66

7 октября 1950 г.

Начальнику Управления по делам искусств Исполкома Ленгорсовета т. Загурскому Б.И.

8 ответ на Ваше указание о приведении в порядок могилы В.В. Андреева в Александро-Невской лавре со­общаю следующее:

Могила В.В. Андреева не оформлена и холма не имеет, чтобы не вызвать нареканий со стороны по­сетителей, мне кажется, что не стоит сооружать холм с этикеткой, а целесообразно сразу же поставить над­гробие в течение 1950 г.

В запаснике имеется небольшой обелиск, который я считаю возможным установить на месте захоронения В.В. Андреева (выделено мною. — В. Б.).

Прошу Вашей санкции.

Директор Музея подпись (Попова Т.Ф.)»

Виза на письме: «Тов. Поповой. Согласен. Дайте со­ответствующие указания и проследите, чтобы было ис­полнено. Б. Загурский. 20.10.1950 г.».

Вслед за этим последовало распоряжение директо­ра музея Т.Ф. Поповой своему заместителю (фамилия неясна): «Проследите установку надгробия согласно мое­му указанию. Попова». Даты нет.

Получив согласие своего руководства на установку памятника В.В. Андрееву, собираемого из хранящихся на складе фрагментов с разрушенных временем чужих могил (в том числе, «небольшого обелиска»), Т.Ф. По­пова, 31 октября 1950 г., в очередной раз обращается в вышестоящую инстанцию — теперь уже с просьбой утвердить для надгробия В.В. Андреева соответствую­щую надпись: «основатель русского народного оркестра Василий Васильевич Андреев (1862—1918)».

При этом ошибочно указанный год рождения В.В. Андреева (1862) в Комитете по делам искусств ни­кого не смутил, и текст этой некорректной надписи на памятнике был утвержден.

7 марта следующего, 1951 года, вновь назначенный директор Музея городской скульптуры В.И. Исаков докладывал новому начальнику Управления по делам искусств А.В. Сонину:

«Доводим до Вашего сведения, что на могиле осно­воположника русского народного оркестра В.В. Андреева в Некрополе мастеров искусств летом 1950 г. установлен памятник».

Однако и на обелиске была указана эта же оши­бочная дата рождения В.В. — 1862 год, о чем свидетель­ствует фотография того времени. Лишь по прошествии некоторого времени старая надпись была полностью срублена, камень развернут на 180 градусов, а новая была сделана на тыльной стороне обелиска.

Наконец-то Василий Васильевич Андреев был «удостоен» очередного, третьего по счету, памятника, хотя и собранного с разрушенных временем неизвест­ных могил! На этот раз на обелиске была сделана сле­дующая надпись:

"Основатель русского народного оркестра Василий Васильевич Андреев, 1861—1918".

Любопытно, что в своих воспоминаниях секретарь андреевского оркестра М. Зарайский так описывает это событие:

«После продолжительных хлопот, в 1951 году, 11 марта последовало решение Правительства об увекове­чивании памяти его (В.В. Андреева. — В. Б.) и восста­новлении его приоритета».

И далее следует:

«Памятник сооружен по распоряжению комитета искусств при Совете Министров СССР на народные средства» [37].

С момента установки нового памятника В.В. Андре­еву в Некрополе мастеров искусств прошло еще 11 лет...

15 января 1961 года исполнилось 100 лет со дня рождения В.В. Андреева. По этому случаю во многих городах нашей страны состоялись концерты, посвя­щенные его памяти.

Однако юбилейная статья известного музыканта-народника, заслуженного артиста РСФСР, дирижера оркестра Хора им. М.Е. Пятницкого В.В. Хватова (уче­ника Н.И. Привалова), под названием «Замечательный музыкант», в газете «Советская культура» была опубли­кована лишь. 26 января 1961 года [38].

В этой статье В.В. Андреев характеризуется как «непревзойденный виртуоз-балалаечник, одаренный композитор, превосходный дирижер, энергичный му­зыкальный и общественный деятель, всю свою жизнь отдавший пропаганде бесценных красот русской му­зыки».

С вполне закономерным пафосом сообщалось, что в 1961 году в нашей стране насчитывается около 20 тысяч народных самодеятельных оркестров и круж­ков народных инструментов — весьма достойная циф­ра для оценки заслуг и памяти В.В. Андреева! [39]

О положении дел с памятником В.В. Андрееву — ни слова. Наверное, это было «ни к месту».

Однако в юбилейный год В.В. Андреева в Ленин­граде нашелся человек, которого волновал вопрос установки памятника основателю великорусского ор­кестра. 1 марта 1961 года, через 1,5 месяца после юби­лея В.В. Андреева, на его адрес было направлено пись­мо Управления культуры Исполкома Ленгорсовета за № 104 следующего содержания:

«Ленинград, Д-65

ул. Гоголя, 7, кв. 32

тов. Ядрову В.И.

Уважаемый т. Ядров!

На Ваше письмо об оркестре В.В. Андреева Управ­ление культуры Исполкома Ленгорсовета сообщает следующее:

Оркестр народных инструментов им. В.В. Андрее­ва принадлежит Ленинградскому Комитету радиове­щания и телевидения. В плане работы оркестра боль­шое количество передач по радио. Кроме того, оркестр выступает по Телевидению и в концертных залах.

Что касается Вашего предложения о сооружении в Ленинграде памятника В.В. Андрееву, сообщаем, что в Некрополе мастеров искусств будет реставрировано в ближайшее время надгробие В.В. Андреева и установ­лен бронзовый бюст.

Планом Ленгорисполкома до 1965 г. не предусмо­трено сооружение памятника В.В. Андрееву в Ленин­граде [40].

Зам. начальника Управления культуры

Исполкома Ленгорсовета подпись (Шубникова Т.А.)» [41]

Чем руководствовались в своем обещании вы­сокие чиновники Управления культуры, неизвестно. Однако установки обещанного бюста В.В. Андреева так и не произошло. Видно, не достоин был такой чести «возродитель» всемирно-известного бренда России — балалайки и основатель оркестров русских инструмен­тов, распространенных теперь по всему миру.

С тех пор прошло еще более 30 лет...

В январе 1995 года в Некрополе мастеров искусств, при сносе соседнего дерева, памятнику В.В. Андрееву были нанесены повреждения. Нужно сказать, что ру­ководство музея незамедлительно отреагировало на это своими действиями: было произведено детальное обследование состояния памятника, составлен обстоя­тельный акт, а в самое ближайшее летнее время все ра­боты были тщательно выполнены [42].

В декабре 1995 года по инициативе известных дея­телей «северной столицы» С.В. Григорьева и Ю.Ф. Ан­тонова, а также при активной поддержке обществен­ности города, было принято решение о создании «Золотой Книги» С.-Петербурга, в которую предпола­галось заносить имена лиц, «оставивших яркий след в истории города».

13 мая 1997 года в Памятные листы этой книги первым из музыкантов было торжественно внесено имя В.В. Андреева [43].

В тот же период руководство «Золотой Книги» С.-Петербурга обратилось в Музей городской скульп­туры с инициативой по участию в реставрации памятни­ка В.В. Андрееву. Ответ был получен незамедлительно.

Председателю Исполкома общественного Объединения «Золотой Книги» СПб С.В. Григорьеву

Уважаемый г-н Григорьев!

Государственный музей Городской скульптуры благодарит Вас за внимание, проявленное к памятнику выдающемуся русскому музыканту Василию Василье­вичу Андрееву в Некрополе мастеров искусств.

Мы готовы оказать необходимое содействие в ор­ганизации и проведении реставрационных работ.

При согласии Заказчика, финансирующего про­ект, в кратчайшие сроки будет изготовлена проектно-сметная документация. По предварительным расчетам стоимость реставрации обойдется в 15 млн. руб. (в це­нах 1996 г. — В. Б.).

Мы высоко ценим намерение «Золотой Книги» провести сбор необходимых средств на реставрацию надгробия В.В. Андрееву. При условии перечисления этих средств музею, реставрационные работы могут быть выполнены в мае т.г.

Директор Музея подпись (В.И. Тимофеев)

По инициативе «Золотой Книги» в конце того же, 1997 года, был создан «Общественный Комитет по соору­жению памятника В.В. Андрееву в С.-Петербурге». В его состав тогда вошли многие известные деятели культу­ры нашей страны. В их числе: скульптор В.М. Клыков [44], композиторы А.П. Петров и В.А. Гаврилин, на­родный артист СССР Б.Т. Штоколов, художествен­ный руководитель С. Петербургской государственной капеллы В.А. Чернушенко, известный певец Дм. Хворостовский, ректор Университета культуры и искусств П.А. Подболотов, председатель Всероссийского земско­го союза Е.В. Панина, выдающийся домрист А. А. Цы­ганков, народный артист России И.И. Калинин, пре­подаватель консерватории по классу народных инстру­ментов А.Б. Шалов, дирижер эстрадно-симфонического оркестра С.К. Горковенко и многие, многие другие, в числе которых был и автор этих строк.

К сожалению, дальше этого дело не пошло, всё упиралось в отсутствие финансовых средств. Созда­ние же достойного памятника, отлитого из бронзы и установленного на гранитный постамент, обходится ориентировочно в сумму не менее 10 млн рублей. Та­ких денег оркестрантам России собрать невозможно, нужен спонсор.

Обращения руководителей андреевского орке­стра и Детской музыкальной школы им. В.В. Андреева в вышестоящую организацию — Комитет по культуре С.-Петербурга — по вопросу установки в С.-Петербурге памятника В.В. Андрееву, оказались также тщетны.

Описание могилы В.В. Андреева на официальном сайте Александро-Невской лавры (http://www.lavraspb.ru / nekropol/ view / item / id / 397?catid / 3)

«Прямоугольный постамент, увенчанный мрамор­ной урной с драпировкой. Hа лицевой стороне выруб­лена надпись: "Основатель/русского народного/орке­стра/Василий Васильевич/Андреев 1862—1918" (выде­лено мной. — В. Б.)».

Подобные ошибки, касающиеся биографических данных В.В. Андреева, заставляли меня вновь и вновь возвращаться к поиску архивных документов. Что же касается точной даты его рождения, то эту тему можно считать полностью исчерпанной [45].

Однако, как было сказано выше, по разным источ­никам у В.В. Андреева оказалось три дня смерти — 24, 25 и 26 декабря 1918 года. Какую считать верной? Нужно было искать Свидетельство о его смерти.

В итоге многолетних поисков, дорога привела в ар­хив городского ЗАГСа Петербурга. К большому сожале­нию, выяснилось, что необходимых мне архивных дел, именно, 1918 года, там нет, и мне посоветовали обра­титься в Центральный государственный архив Санкт-Петербурга. Проработка двухтомного путеводителя по этому архиву, объемом около двух тысяч страниц, оказалась безрезультатной. И здесь, опять-таки, помог счастливый случай [46]. В итоге у меня на руках появи­лась выписка из документа почти 100-летней давности, с довольно сложным, витиеватым, названием:

КНИГА ЗАПИСЕЙ СМЕРТЕЙ за 1918 годъ Метрический Подотделъ

Казанско-Административно-Гражданский Отделъ Совета Трудовой Колонии 2-го Городского района

На основании декрета Совета Народныхъ Комиссаровъ отъ 18 декабря 1917 года [47]

Привожу полностью ответы из этой Книги на ин­тересующие нас вопросы в подлинной редакции:

— № смерти по поряд. М.п. Ж.п. — 253

— День смерти — 25 дек. 1918 г. (выделено мной. —

В. Б.)

— Имя, отчество, фамилия и родъ занятия умершаго — Василий Васильевич Андреев, 57 лет, артистъ

(Мойка, д. 64, кв. 30)

— Отъ какой причины последовала смерть — Вос­паления легких (выделено мной. — В. Б.)

— Особые приметы — Паспорт остается при деле

— Сообщил о смерти — подпись служитель Большаковъ

— Председатель отдела — подпись неясна

— Заведующий Подотделомъ — подпись неясна Документ заверен тремя печатями.

Как видно, из этого бесценного документа полу­чены ответы на два важнейших вопроса, касающихся биографии Василия Васильевича Андреева, — точная дата смерти и ее причина.

Выписка из книги

«Памятники истории и культуры Санкт-Петербурга, состоящие под государственной охраной» [48].

№ 3478. Могила организатора первого оркестра русских народных инструментов В.В. Андреева.

1861 — 1918. Композиторская дорожка.

1936, прах перенесен с Никольского кладбища.

1950, надгробие.

Книга записей смертей за 1918 год

Несмотря на это официальное сообщение о пере­носе праха В.В. Андреева с Никольского кладбища в Некрополь мастеров искусств в 1936 году, автора дан­ной статьи терзали сомнения — было ли это на самом деле, или это миф? Практика показывала, что случаи «перезахоронения» без переноса праха имели место. Нужно было искать официальный документ — акт о перезахоронении.

Поиски этого документа в архивах города, в том числе, в Российском архиве литературы и искусства, в котором находится основной архив Некрополя ма­стеров искусств, оказались безуспешны.

Помог, как это часто бывает, «Его Величество — случай». Оказалось, что акт на перезахоронение В.В. Андреева хранится в том же СПб Музее городской скульптуры, но в архивном деле известного русского актера Александринского театра Н.Ф. Сазонова (1843—1902)! Точнее сказать, «музыкальный деятель» В.В. Ан­дреев был дополнительно «вписан» в акт на перезахо­ронение актера Сазонова.

А К Т

Ленинград                                            21 августа 1936 года

Мы, нижеподписавшиеся, члены комиссии — ди­ректор кладбищ-музеев Н.В. Успенский, гос. сан. ин­спектор Смольнинского района Ривин Л.Е., участковый инспектор. отделения милиции тов., заведывающий (так в акте. — В. Б.) Никольским кладбищем Д.И. Дми­триев. оставили настоящий акт о том, что на основа­нии резолюции Зам. Нач. Управления благоустройства Ленсовета тов. Никитина, госсанинспекторов Гор-здрава т.т. Ривина и Штрейса о переселении прах(ов) артиста Н.Ф. Сазонова, сконч. в 1902 г., и муз. деятеля В.В. Андреева, ск. 1918 г., с Никольского кл. [кладбища] в Музей-Заповедник (б[ывшее] Тихвинское [кладбище] сего 21 августа 1936 г. произвели перезахоронение упо­мянутых прахов с соблюдением всех указанных в законе предосторожностей (выделено мной. — В. Б.).

Деревянный гроб Сазонова извлечен из Склепа вместе с останками полностью. Такой же деревянный гроб Ан­дреева извлечен из [его] могилы в полуразрушенном состо­янии и вместе с прахом переложен в деревянный ящик.

Временные гроб и ящик перенесены для захороне­ния в упомянутый музей-некрополь (выделено мной. — В. Б.).

Подписи: Успенский, госсанинспектор Ривин, Дми­триев, далее подпись неразборчива.

Примечание. Бланк акта заблаговременно напеча­тан на пишущей машинке. Курсивом выделен руко­писный текст, написанный синими чернилами.

Это, безусловно, была одна из важнейших нахо­док, касающихся биографии В.В. Андреева! Теперь наконец-то появилась полная уверенность в том, что в могиле В.В. Андреева находится именно его прах! А в связи с тем, что перенос прахов артиста Сазонова и «музыкального деятеля» Андреева пришелся на один день, комиссия (либо с целью экономии бумаги, либо просто спеша) решила оформить это одним актом [49].

Так был получен ответ на последнюю загадку, свя­занную с судьбой могилы В.В. Андреева.

Ведь насколько счастливой оказалась судьба ан­дреевской балалайки, настолько печальной, к сожале­нию, оказалась судьба могилы её возродителя.

Однако последняя точка в этом деле не поставле­на — достойного надгробного памятника у Василия Васи­льевича Андреева до сих пор нет!

Невольно вспоминаются трогательные слова из об­ращения Н.И. Привалова к музыкантам-народникам и музыкальным мастерам страны, написанные им в га­зету в далеком 1924 году: «Товарищи по Великорусским оркестрам! Уделите крохи от стола нашего в охрану памя­ти того, кто дал нам кусок хлеба...»

Р.S. К сожалению, ни опубликованные ранее кни­ги и статьи, ни обнаруженные автором позже в различ­ных архивах страны письма и документы не дают отве­тов на целый ряд вопросов, связанных с проведением похорон В.В. Андреева, в том числе:

—    как решался непростой вопрос с захоронением В.В. Андреева именно в Александро-Невской лавре? Кем было подписано это специальное разрешение?

—    кто из ближайших сподвижников и близких людей В.В. Андреева (кроме Ф.И. Шаляпина, о кото­ром упоминается, практически, во всех изданиях) при­сутствовал на похоронах?

—    кто являлся руководителем похоронной про­цессии?

—    в какой часовне происходило отпевание В.В. Андреева?

—    кто нес гроб на руках по территории кладбища от часовни до могилы?

—    кто выступал на кладбище с речами и кто опу­скал в могилу гроб с телом В.В. Андреева?

—    какого гвардейского полка играл духовой ор­кестр, о котором упоминает В.П. Киприянов, и кто был его дирижером?

—   присутствовал ли на похоронах кто-либо из командиров бывших гвардейских воинских частей С.-Петербургского военного округа, в которых прохо­дило обучение солдат игре на народных инструментах?

—   где проходили поминки по В.В. Андрееву?

К сожалению, нет информации и о том, как от­реагировали на смерть Андреева руководители и музы­канты великорусских оркестров Петрограда, Москвы и других городов России.

Примечания

1.     Другие кладбища: Лазаревское, Никольское и Казачье (Коммунистическая площадка).

2.     Будучи новатором в музыке, Архангельский впервые в истории России ввел в церковный хор женские голоса (заменив голоса мальчиков). Вместе с Андреевым он был членом правления созданного в 1916 году «Общества распространения игры на на­родных инструментах и хорового пения».

3.     Смерть близкого друга так потрясла этого вели­кого артиста, что даже на следующий день он не смог выступать на сцене. 28 декабря в «Красной газете» было напечатано объявление следующего содержания: «Нас просят сообщить, что Ф.И. Шаляпин вопреки выпу­щенным афишам, в концерте, объявленном 29 декабря в доме Лассаля, никакого участия не принимает».

4.     При этом была допущена непростительная для такого случая полиграфическая ошибка: вместо Ан­дреев, ошибочно была указана фамилия Анереев, при­чем жирным шрифтом.

5.     В это время Софья Михайловна находилась в своем имении. Скорее всего, сообщение о смерти сына и ее соболезнование в газету происходило по­средством телеграфа.

6.   Теперь эта станция служит транспортным узлом для космодрома «Плесецк».

7.     Каких-либо данных о выполнении оркестран­тами этой просьбы В.В. Андреева в архивах Москвы и Петербурга не обнаружено.

8.     По всей вероятности, это завещание В.В. Ан­дреева нотариально заверено не было. Основные «исторически-памятные» документы (официальные письма, эпистолярное наследие, афиши и программы концертов), а также часть оркестровых нот, вывезен­ные в 1943 году из блокадного Ленинграда в Москву «для хранении до конца войны», находятся в Россий­ском архиве литературы и искусства. В данном случае, как нельзя кстати, подходит крылатое выражение: «Нет ничего более постоянного, чем временное!» Судьба оркестровых инструментов мастеров Налимова, Галиниса, Зюзина, Гартмана и др., также вывезенных в Мо­скву, не менее сложна. Что же касается личных вещей В.В. Андреева, в т.ч. его орденов, медалей, жетонов, памятных знаков, дирижерских палочек и других пред­метов, то, к сожалению, даже следов их нигде не обна­ружено.

9.     РИИИ, ф. 27, оп. 1, д. № 79.

10.     В.П. Киприянов — участник великорусского оркестра В.В. Андреева с 1898 года, руководитель оркестров народных инструментов, автор книг и статей по этой тематике.

11.     См. доклад В.П. Киприянова «Андреев и исто­рия оркестра народных инструментов его имени», лек­ция 1-я. С. 14. Прочитана 14 июня 1939 года. Стеногра­фия А.Н. Аверьяновой. Архив автора статьи.

12.    Там же, лекция 2-я. С. 16. Любопытный факт: эта лекция была прочитана В.П. Киприяновым 21. 06. 1939 г., через день после рождения автора данной ста­тьи!

13.     См. В.В. Андреев. Материалы и документы/Сост. Б.Б. Грановский. М.: Музыка, 1986. С. 260—261.

14.     П.А. Оболенский (1889—1969) — князь, органи­затор оркестра русских народных инструментов в селе Никольское-Пестровка Городищенского уезда Пен­зенской губернии. Почетный член андреевского орке­стра, соучредитель «Общества распространения игры на народных инструментах и хорового пения» (1915). В последние годы своей жизни являлся членом Союза композиторов СССР.

15.     Журнал «Нева», 1968, № 4. С. 208.

16.     Чагадаев Александр Сергеевич (1889—1939), князь, исполнитель на балалайке (ученик Б.С. Троянов­ского), дирижер и педагог. Артист оркестра В.В. Андре­ева. Руководитель первого оркестра русских народных инструментов за границей (в Лондоне, 1909—1916).

17.     См.: Чагадаев А. В.В. Андреев. М., Л.: Музгиз,

18.     1948. С. 25.

19.     РО РНБ, ф. 615, оп. 1, ед. хр. 945.

20.     Никольское кладбище было открыто в 1861 году (в год рождения В.В. Андреева. — В. Б.) между основ­ным ансамблем Александро-Невской лавры и рекой Невой.

21.     Переход на новое летосчисление был осущест­влен в феврале 1918 года, поэтому многие люди еще долгое время пользовались старым. В связи с этим дата 12 декабря, указанная в письме С. М., соответствует 25 декабря, по новому стилю летосчисления).

22.     См.: Баранов Ю. Мать София // Краеведческий вестник. Тверская газета «Живая вода». 2000. Вып. 5.

23.     Там же.

24.     К сожалению, наименование газеты не уста­новлено.

25.     По иронии судьбы не только могилу В.В. Ан­дреева, но и его собственную, будет ожидать весьма пе­чальная участь.

26.     РО РНБ, Ф. 615, ед. хр. 129.

27.     Копия афиши о концерте 11 января 1925 г. Ар­хив автора.

28.     См.: Авксентьев Т.Е. За дирижерским пультом. Ростов-на-Дону: Ростовское книжное изд-во, 1962. С. 46.

29.     В будущем директор ЦДРИ в Москве, заслу­женный деятель искусств РСФСР, автор книги «Запи­ски домового».

30.     РГАЛИ, Ф. 2767, ед. хр. 683.

31.     См. там же. Подобная ситуация происходит и в наши дни — цветы на могиле В.В. Андреева можно
увидеть довольно редко.

32.     РО РНБ, ф. 615, ед. хр. 1103.

Для составления списка захоронений в Не­крополе мастеров искусств была создана специальная комиссия из представителей Москвы и Ленингра­да, в которую, в числе других, входили и музыканты-народники. Скорее всего, лишь благодаря этому об­стоятельству, в данный список и попало имя В.В. Ан­дреева.

В 1935—37 годах с двенадцати кладбищ С.­Петербурга в Некрополь, в основном, вместе с па­мятниками был перенесен прах около 100 известных деятелей культуры и искусства России. Однако уста­новленный в 1930-х годах памятник В.В. Андрееву по эстетическим соображениям для переноса оказался не­пригодным.

Официальное открытие Некрополя мастеров ис­кусств состоялось осенью 1937 года.

33.     РГАЛИ, ф. 2767, ед. хр. 214.

34.     Там же.

35.     РИИИ, ф. 27, оп.1, № 79.

36.     Здесь и далее приводятся документы из архива СПб Музея городской скульптуры («Дело В.В. Андреева»).

37.     РИИИ, ф. 27, оп. 1, № 79.

38.     Безусловно, для этой газеты авторитетом яв­ляется БСЭ, в которой на тот период днем рождения В.В. Андреева считалось 26 января.

39.     Свои детство и юность автор этих строк про­вел в Сибири — в Барнауле, где четыре года играл на альтовой домре в школьном оркестре п/у П.Г. Верткова, и в Новосибирске, где был активным участником студенческого оркестра железнодорожного институ­та, у известных дирижеров И.М. Гуляева и профессора Новосибирской консерватории, ученика Н.П. Фоми­на, В.А. Подъельского.

В послевоенные 1950—60-е годы практически в каждой школе, а тем более в институтах нашей стра­ны, был свой оркестр народных инструментов.

40.     Скорее всего, имелась в виду установка памят­ника в одном из парков или скверов города.

41.     СПб Музей городской скульптуры. См. «Дело В.В. Андреева».

42.     В задании к реставрации надгробия В.В. Ан­дреева, подготовленном зав. отделом Ю.М. Пирютко и утвержденном зам. директора музея по реставрации Л.Б. Медведовским, было намечено выполнить сле­дующие работы:

Перебрать памятник, укрепить основание, подве­сти под постамент цокольную плиту из известняка.

Промыть, очистить и мастиковать детали из гра­нита и мрамора.

Восстановить утраченный угол гранитной карниз­ной плиты, восполнить утрату на мраморной урне.

Провести шлифовку гранита, вновь бронзировать надпись.

Мраморную плиту отвосковать (покрыть вос­ком. — В. Б.).

Провести планировку прилегающего участка с на­бивкой дорожки и площадки гранитной крошкой.

43.     Автор этих строк лично присутствовал на этом событии, проходившем при переполненном большом зале Дворца Белосельских-Белозерских.

44.     Автор памятника маршалу Г.К. Жукову в Мо­скве, памятника на Куликовом поле и многих других выдающихся произведений советской и российской скульптуры.

45.     См.: Брунцев В. Василий Васильевич Андреев. День его рождения («Не пора ли расставить все точки над i?») // Народник, 2013 № 1 (81). С. 24—26.

46.     По иронии судьбы оказалось, что в этом архиве работает моя соседка по лестничной площадке И. Афа­насьева, которая, в результате тщательных поисков, и нашла необходимый документ.

47.     Ф. 6143, оп. 1, д. № 2362, л. 79.

48.     СПб.: Альтсофт, 2003. С. 797.

49.     Практически в то же самое время в архи­ве Музея был найден план Никольского кладбища 1940 года, с указанием места захоронения Н.И. При­валова, подтверждающим, что на соседнем с его пра­хом месте и был захоронен В.В. Андреев в 1918 году. К сожалению, могила одного их ближайших спод­вижников В.В. Андреева, музыканта-этнографа И.И. Привалова, вложившего огромный труд в со­здание и развитие великорусского оркестра, находит­ся в запущенном состоянии, вернее, ее вовсе нет! Ни холма, ни таблички, указывающей на место захоро­нения этого выдающегося деятеля русской культуры, не обнаружено.

История с могилой В.В. Андреева повторяется. Впереди — очередной поиск!