Петр Павлович Никитин. Подвиг музыканта

1919 год. 7 августа по вызову Б.С. Трояновского и С.И. Алексеева из Петрограда в Москву приезжает концертмейстер великорусского оркестра П.И. Алексеев с шестью оркестрантами с целью противопо­ставить существующему в Москве Государственному домровому оркестру Г.П. Любимова андреевский тип оркестра. Задача не из простых, сам В.В. Андреев за 30 лет своей деятельности не смог «покорить» древнюю столицу1.

Приехавшие составили профессиональное ядро нового оркестра (в то время именовавшегося ансамблем), и вместе с примкнувшими к ним москвичами уже 16 августа дали свой первый концерт, прошедший вполне успешно.

Местные струнники были в основном мандолинистами, что позволяло им беспрепятственно участвовать как в неаполитанских оркестрах, так и в домровых оркестрах Любимова. Некоторые из них с любопытством присматривались к новому коллективу. В своей «Истории создания и деятельности Государственного оркестра народных инструментов Союза ССР» П.И. Алексеев пишет: «Весной 1920 года после моего выздоровления и возвращения в Москву (из концертной поездки в Тамбовскую область, где свирепствовал тиф — авторы), мы с новыми силами приступили к репетициям. К нам стали подходить новые исполнители, слышавшие оркестр В.В. Андреева и относившиеся с сочувствием к нашей деятельности. К таковым следует отнести братьев Никитиных — Сергея, Трифона, Михаила и Петра Павловичей, — даровитых, инициативных, теоретически и технически хорошо подготовленных музыкантов. Их вступление в оркестр значительно усилило наш коллектив и содействовало его творческому росту»2.

Об этих же четырех братьях Никитиных с той же оценкой пишет и С.И. Алексеев в своих воспоминаниях от 1948 года3.

В литературе можно встретить утверждение об участии в оркестре и пятого брата — Павла, но оно основывается на ошибочном опознании его на фотографии.

Значительно позже (но не позднее 1934 года) в оркестре П.И. Алексеева появилась и сестра — Олимпиада Павловна Никитина, с 1956 года заслуженная артистка РСФСР. Она выступала в дуэте гуслей вместе с народной артисткой РСФСР В.Н. Городовской, о чем еще помнят старшие поколения слушателей.

Что же касается братьев, то по афише юбилейного концерта от 21 декабря 1924 года можно установить их распределение по инструментам: Петр — домра пикколо, Сергей — балалайка контрабас, Михаил — балалайка бас, Трифон — гусли клавишные.

Сегодня мы мало знаем о братьях Никитиных, но даже то, что известно, позволяет предположить, что все четверо были незаурядными людьми. По всей вероятности, они работали в оркестре П.И. Алексеева до 1936 года, так как с этого времени оркестр, став Государственным, перешел на иной режим работы, включив гастрольные поездки по стране. Все четверо уже не могли совмещать свои основные профессии с игрой в оркестре. Так, например, последняя партитура, выполненная Петром Никитиным для этого оркестра (он был одним из основных оркестровщиков), датируется 1937 годом.

Теперь, переходя непосредственно к характеристике героя нашего очерка — Петра Павловича Никитина, подчеркнем, что мы ограничимся сообщением читателю сведений, которые уже были известны, но либо оказались забытыми, либо прошли мимо внимания народников.

Начнем с перепечатки статьи Михаила Долгополова «Подвиг», напечатанной в газете «Известия» полвека назад — 30 марта 1959 года.

Подвиг

Вчера в 16 часов 30 минут Всесоюзное радио организовало интересную передачу: она была посвящена воину-музыканту Петру Никитину.

Выходец из крестьянской семьи, Пётр Никитин еще в детстве хорошо играл на домре, балалайке, баяне. Юношей он поступил в оркестр народных инструментов и одновременно выдержал конкурсный экзамен на фортепианный факультет Московской консерватории, которую окончил по классу профессора Е. Бекман-Щербины. Еще, будучи студентом, Никитин выступал с замечательными русскими певцами А.В. Неждановой и Г.С. Пироговым, аккомпанируя им в концертах.

По окончании консерватории Никитин становится одним из ведущих концертмейстеров Всесоюзного радио. В дни войны Никитина направляют в действующую армию под Старую Руссу. Командир пулеметного взвода Пётр Никитин участвует в ожесточенных боях. В часы отдыха, аккомпанируя на баяне, Никитин поет русские народные песни, песни советских композиторов о любви к Родине, о священной ненависти к врагу.

В одном из боев в апреле 1942 года Никитин был тяжело ранен: автоматная очередь фашиста раздробила ему ладонь правой руки и перебила лучевую кость. Большой и указательный пальцы руки необходимо было ампутировать...

В госпитале, куда эвакуировали раненого лейтенанта, профессор готовился к операции:

— Играть на рояле вы уже не сможете.— сказал хирург с сожалением. — Придется проститься с вашей профессией.

— Нет, профессор, — возразил Никитин, — я готов перенести всё... Умоляю вас, приращивайте мне пальцы, прошу вас... И обязательно в согнутом состоянии...

Собрав всё свое мужество офицера, Никитин просил хирурга, чтобы операцию делали без наркоза. Надо было шевелить пальцами, иначе случайно могли перерезать сухожилия. Он выдержал, вытерпел мучительную боль.

— Всё равно буду играть на рояле...— твердил лейтенант.

Черед полгода Никитина демобилизовали, он вернулся на радио. Ему приходилось заниматься с вокалистами, аккомпанируя им левой рукой. Несгибаемая воля, мужество этого человека поражали всех артистов. Помногу часов в день он сидел за роялем, тренируясь, стремясь разработать правую руку. Никитин придумывал всё новые и новые упражнения, чтобы постепенно вернуть жизнь, заставить суставы раненой руки двигаться.

После неустанных упражнений, потребовавших ­огромной силы воли и настойчивости, Никитин снова стал выступать в качестве аккомпаниатора. Музыкант с большим художественным вкусом, он с редкой вдум­чивостью умеет раскрыть авторский замысел испол­няемого произведения и, аккомпанируя певцу, стать ­полноправным участником дуэта.

Однажды на репетиции П. Никитин встретился с народным артистом СССР И.С. Козловским. Узнав о подвиге пианиста, Козловский был потрясен. Он начал выступать с П. Никитиным и подготовил с ним обширный репертуар.

Вчера перед началом радиопередачи «Воин-му­зыкант Пётр Никитин» мы услышали знакомый голос певца Козловского, взволнованно говорившего о своем партнере:

— Никитин — человек мужественный, сердечный, увлеченный своим искусством. Видеть, ощущать силу человека, силу его воли, вдохновенность музыканта — это радость. Сейчас Пётр Никитин мастерски играет классические и современные произведения...

И далее И.С. Козловский говорил о том, как ценили Петра Павловича Никитина такие крупнейшие советские дирижеры, как Н.С. Голованов, А.И. Орлов и ныне здравствующий С.А. Самосуд, с которыми Никитину приходилось работать концертмейстером. Высоко оценивает мастерство пианиста и композитор Ю.А. Шапорин.

После теплого и задушевного вступления И.С. Козловского в его исполнении были переданы два романса С. Рахманинова «Какое счастье» и «Весенние воды». Затем выступила молодая солистка Всесоюзного радио Люция Рашковец. Обладательница редкого по красоте контральто, она спела два романса П. Чайковского — «Нет, только тот, кто знал» и «Закатилось солнце». Аккомпанировал П.П. Никитин.

В заключение в исполнении П.П. Никитина тонко, поэтично и красиво прозвучал «Ноктюрн» («Грёзы любви») Листа.

Миллионы советских людей с большим интересом слушали передачу о жизненном и творческом подвиге советского воина-музыканта П. Никитина.

Мих. Долгополов

Мы видели, что знающие П.П. Никитина-пианиста имеют смутное представление о Никитине-народнике, и наоборот, в 1959 году мало кто из народников помнил довоенные выступления Никитина-пианиста со Вторым концертом С. Рахманинова, или, услышав по радио Никитина-аккомпаниатора, догадывались, что это тот самый Никитин, который вместе с другими так много сделал для Оркестра народных инструментов под управлением П. Алексеева в 20—30-е годы.местно привести список переложений для ­народного оркестра, сделанных П.П. Никитиным: ­Э. Григ. Вступление из сюиты «Сигурд Юрсальфар» (1924), М. Мусоргский. «Картинки с выставки» и Вступление к опере «Сорочинская ярмарка» (1928), П. Чайковский. Увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта» (1928), А. Аренский. Фантазия на темы Рябинина для фортепиано с оркестром (1933), Н. Римский-Корсаков. Фантазия на русские темы для скрипки с оркестром (1934). В 1937 году — Марш Л. Книппера, «Красноармейская увертюра» Н. Чемберджи и I часть Первой симфонии В. Калинникова4. Заметим, что если Н.С. Голованов дирижировал увертюрой-фантазией «Ромео и Джульетта» и первой частью Симфонии Калинникова, то, надо полагать, с точки зрения оркестровки эти переложения его устраивали.

П.П. Никитина считали известнейшим концертмейстером Москвы, но особые отношения его связывали с И.С. Козловским, для которого он был не только аккомпаниатором, но и другом.

Двадцать пять лет совместной работы и дружбы дали повод великому тенору впоследствии написать: «Пётр Павлович Никитин — человек высочайших моральных качеств. Наше содружество возникло в 1947 году при подготовке к записи оперы Глюка «Орфей» и продолжалось до конца его дней в 1973 году. Строгий, бескомпромиссный музыкант, преодолевший последствия страшного ранения в кисть правой руки. Он аккомпанировал мне в сложнейших романсах, требовавших высокой пианистической техники, таких как «Полководец» М. Мусоргского, «Не может быть» С. Рахманинова, «В эту лунную ночь» П. Чайковского. Принципиальный, доброжелательный, прекрасный товарищ. Спасибо ему!»5 .

Наша статья ставила задачу соединить обе «половинки» в единое целое — Никитина-народника и Никитина-пианиста, то есть сделать так, как и было в его жизни. О таких людях необходимо знать и помнить. И.С. Козловский подает нам в этом пример.

В 1974 году, в годовщину смерти друга, он вместе с певицей Галиной Писаренко дал концерт памяти П.П. Никитина, поместив на концертной программе свое прощальное слово.

«Воздавая дань ушедшему из жизни, мы тем самым продлеваем его жизнь.

Пётр Павлович Никитин окончил фортепианное отделение Московской консерватории по классу профессора Е. Бекман-Щербины. По окончании консерватории становится одним из ведущих концертмейстеров Всесоюзного радио, где и работал около 50-ти лет.

В Отечественную войну — офицер Советской Армии. Был тяжело, трагически ранен. Пианист остался без двух пальцев и с больной рукой. Громадное усилие воли позволило ему преодолеть тяжкий недуг — он снова начал выступать, меняя при исполнении аппликатуру. Существует блистательная запись его вдохновенного исполнения Второго концерта Рахманинова.

Я встретился с ним уже после перенесенных им операций. И, наверное, многие присутствующие здесь слышали его исполнение (уже после трагических событий) и в этом зале, и по радио.

Неподкупен. Не терпел спекулятивности и дилетантизма. Благодарный почитатель классического наследия, он в то же время понимал, что грядет новое в искусстве. Стремился оградить искусство от случайного, наносного…

Хочется верить, что не скоро изгладится из памяти людей содеянное Петром Павловичем Никитиным — великолепным музыкантом, обаятельным человеком и товарищем.

Сноски

1 Из последних публикаций об этом см. статью Б. Тарасова «Андреев в Москве» в журнале «Народник» за 2003 год, № 2 и № 3.

2 Копия рукописи очерка П.И. Алексеева (1954) хранится в архиве НАОНИР им. Н.П. Осипова.

3 Находятся там же.

4 РГАЛИ, ф. 2609, оп. 1, ед. хр. 13, 26.

5 Козловский И. Музыка — радость и боль моя. М. 1992, с. 277.